– Я не верю, что можно унижать и одновременно любить. Уважать и любить – да, любить и ненавидеть – тоже, но унижать и любить – никогда. Это что угодно, только не любовь! Скорее, раненое самолюбие, что ему посмели отказать! Да еще такая негламурная дама, как я!

Наверно, я слишком яростно ответила, девчонки, переглянувшись, сразу переключились на другое. Потом по одной допытывать начнут что да как. Я их знаю.

Люда, разлив в крошечные рюмочки бабушкиной наливки из малины, прихваченной из дому специально для Юли – любительницы домашних деликатесов, – сказала:

– Сегодня днем мне пришла эсэмэска: «Я живу в доме напротив, давай познакомимся». Я ответила, что живу напротив морга и меня пугают такие знакомства.

Я рассмеялась, а Юлька «отомстила» Люде за коктейль:

– Читала я эту шутку в Интернете сто лет назад… – и почесала несуществующую «длинную бороду».

– Все равно смешно! – заупрямилась Людочка.

Сидели мы долго, попивали чай, лопали сладости и орехи. Юленька включила огоньки на елке. Праздник, умиротворение… Вспомнили всех своих родителей, с которыми перезнакомились за годы учебы в институте, постоянно обретаясь друг у друга в гостях.

– Дашкинс, да ты обнаглела! Если бы мне мама каждую неделю таскала готовые обеды, я бы с ума сошла от счастья! – Подруга деловито подвинула к себе конфеты.

Я отодвинула торт и, пристроив чайную ложку на блюдце, серьезно ответила:

– Юль, мама-диетолог – это диагноз, не завидуй, пожалуйста. Кроме свежих продуктов я получаю в качестве «витаминов» с десяток нотаций. Не забудь про тотальную проверку порядка в квартире. Думаю, если я выйду замуж, станет еще хуже! Мама просто не может что-то выпустить из-под контроля.

– Да ладно, не преувеличивай! У тебя чудесная мама! Моя меня «с глаз долой – из сердца вон». Сейчас их с папой никто, кроме брата, не интересует! – Юля говорила совершенно серьезно и без обиды.

Люда молчала, застыв над тортом с ложкой в руках. Ее родители живут далеко, и видит она их раз в три года.

– А с моей мамой может справиться только папа, – вздохнула я. – Жаль, что у меня нет ни братьев, ни сестер. Может, мама так бы не наседала, если бы поделила себя на двоих, – тяжело вздохнула я, поймав взглядом потемневшее небо за окном. Жаль, что на Новый год не смогла к ним присоединиться. Вспомнила, о чем еще хотела расспросить подругу. – Юль, так ты помирилась со своим фотографом?

Она недавно поссорилась с кавалером, с которым в редакции вместе работали. Симпатичный парень, а главное – с незыблемым стоицизмом уже несколько лет выдерживал все Юлькины причуды.

Подруга помолчала, смешивая новую порцию коктейля, потом глубокомысленно изрекла:

– Даш, ты что? За что ты мне такое желаешь? Мне постоянно хочется подойти, взглянуть Юрке в глаза, обнять за плечи и ласково спросить: «Как же ты живешь, бедный, без мозгов-то?»

– Юль, не преувеличивай, он нормальный парень, – улыбнулась я, поднимаясь. По крайней мере, не подсылает своих друзей мстить, как Эдик. – Ну ладно, мне пора. И Пиратик уже ждет, наверно.

– Беззаботная ты, Дашка! Тебя дома ждет пес, а ты и рада, – грустно заметила Люда.

– Несомненно! «Счастлив не тот, кто все имеет, а тот, кто всем доволен». Имя классика не помню, но вроде как Аристотель… В общем – я довольна!

– Ладно, так и быть, поверим на слово…

– Спасибо, дорогие, я так растрогана вашим доверием! – Я потянулась обниматься с подругами.

Попрощавшись с девчонками и договорившись о встрече в первое же свободное февральское воскресенье, отбыла домой.

Дул холодный ветер. Стемнело. От чудесного морозного денька ничего не осталось. Я мельком посмотрела время на телефоне. Половина седьмого. Людей на улице почти не было. Празднуют Рождество…

Возвращалась к себе дворами. Юлька жила не очень далеко, но по льду и в темноте идти было неуютно. Шла я медленно, размышляя, что перед началом работы надо пойти в салон, привести себя в порядок. Как жаль, что новогодние выходные почти окончились. Так на работу неохота… Наталья Семеновна обязательно вспомнит, что я сбежала с корпоратива, и будет вставлять это под разными соусами в каждую обличительную речь.

В лабиринте дворов в какой-то сотне метров от моего дома, не включив фар, из-за поворота показался здоровый темный автомобиль неясной марки.

Дежавю.

А вдруг это за Пиратом? Меня холодом охватил испуг. Отдавать его я никому не собиралась!

Неделя, неделя… Почти неделя, как я скинул ошейник.

Дел пришлось провернуть немало. Убежать просто так я не мог. И ежу ясно – Дашу тут оставлять нельзя. Ее обязательно найдут те, кто идет по моему следу, и будут допрашивать. Домой после такого она вряд ли живая вернется. Да и не хочу я ее оставлять. Это – самое важное. А упрашивать и пояснять что-либо сейчас не могу, и времени нет. Враги уже здесь, в городке.

Может, это и не основные силы, а только разведка, но это большой роли не играет. Пару раз я учуял запах, знакомый по прежним конфликтам, почти возле дома. Совсем близко подобрались! Так что придется сначала спасать, а потом уже объяснять причину.

Первым делом я дождался, пока девушка уйдет в магазин. Потом, оборотившись и неловко шагая на негнущихся ногах, поковылял в прихожую и плюхнулся на пол перед телефоном. Позвонил своему помощнику Кевину – Кириллу.

Резко прекратив удивленные расспросы своей «правой руки», потребовал срочно перевести деньги в соседний город Виктору – общему знакомому по бизнесу. Он живет близко и доставит все лично мне.

Ничего не объяснив, попрощался и сразу перезвонил по номеру, данному мне Кевином. Сам попросил Виктора помочь с доставкой денег, закончив обещанием заказать у него на фирме сухого дерева на крупную сумму. Заказ не пропадет, мебельный цех открою…

– А почему доставить деньги ночью? – весело поинтересовался Виктор, с которым мы нередко встречались вне работы.

– Так надо. Место, куда подъехать, назову позже… – С непривычки сидеть без шерсти на полу было неприятно, и я торопился окончить разговор.

– Влип, Федор Георгиевич? – В трубке вновь раздался веселый голос.

Наглеет.

– Отдохнуть от дел на праздники скрылся, – ровным голосом пояснил я. Пусть ломает голову: шучу я или не шучу.

– Ясно. Меньше знаешь – лучше спишь.

Понял.

– Несомненно! – подтвердил я и попрощался, так и оставшись сидеть на полу и в задумчивости похлопывая трубкой по ладони.

Самое смешное, что я даже не в курсе, зачем все это затеяли! Здесь я учуял псов Стэна. Его свора никогда к сильным не относилась, но почему они предприняли столь решительные меры, начав войну между стаями и моим кланом? Они-то явно понимают, что, раз я жив, они всю жизнь будут ходить с опаской. Иначе как? Бешеных волков жалеть нельзя!

Мой клан всегда относился к умеренным, в отличие от стай Стэна и Макса. Различие между мной и другими альфами в том, что я не богатею с десятины, а живу только на свои «кровные» и принимаю к себе всех, даже не хищных оборотней. Потому у меня клан, а не стая хищников.

Вот и спрашивается, зачем мне война, лишние территории и чужие оборотни? Рабов не держу, новые члены клана мне не нужны, потому что порядок, защита и материальное обеспечение оборотней ляжет на мои плечи. Этого мне и сейчас за глаза хватает! Но, чую, на этот раз не все так просто! Я с досадой потер лоб. Как все осложнилось! Что же послужило толчком для эскалации насилия между стаями и кланом?

Стэн и Макс всегда мечтали основать город без людей. Да, тот самый легендарный город оборотней. За красивыми лозунгами старая как мир жажда наживы. В отдельном городе легче контролировать доходы и послушание…

В замке звякнул ключ, это Даша с покупками вернулась…

Торопливо бросив трубку, я обернулся и понесся встречать хозяйку, виляя хвостом и пытаясь поцеловать ее в щечку.

Она, смеясь, отталкивала меня, стараясь быстрее разуться. Я все же дотянулся до ее щеки, теперь провожал глазами ее руки, пока она снимала пуховик, поймал себя на том, как сильно к ней привязался…